Пришлось вывести грузовик из охранительного круга и поехать по улицам. Машина втискивалась в них с таким трудом, что Билли понял: водитель применил магические навыки, стараясь избежать аварии. Повсюду виднелись следы насилия, как оккультного, так и повседневного. По городу сновали полицейские автомобили и кареты «скорой помощи», блуждали пожарные машины — бесцельно, ибо не стало ни тех зданий, ни даже их названий, выжженных из памяти, так что ни один огнеборец не мог припомнить по дороге, ради чего они выехали. Грузовик подкатил как можно ближе к ветхому спортивному магазину, пристанищу для Лондонского камня. Они опять услышали вой сирен и — выстрелы.

Попадались пешеходы, но слишком малочисленные, хотя до ночи было еще далеко. Те, что находились под открытым небом, двигались, как им и полагалось, — будто люди в районе военных действий. Вокруг здания протянули полицейскую ленту. Вооруженные сотрудники махали руками, веля идти прочь, очищая зону от посторонних.

— Нам не пройти, — сказал Билли.

Но он был с лондонмантами. Как будто эти проулки, в которые они нырнули, могли отречься от них, как будто они могли не измениться, не извернуться услужливо для Фитча, Саиры и их товарищей — теперь, когда те перестали прятаться и не заботились о том, заметит их город или нет. Все поспешили бегом, как удирающие с урока школьники, в кирпичный тупик, который с архитектурной внезапностью вывел их в коридор внутри этого безобразного заведения, рядом с сердцем Лондона, где все еще шел бой.

Полицейские не рисковали входить в зону открытого огня. Из логова лондонмантов вышли двое в темных одеяниях, появившись в проходе за витринами. Они держали пистолеты и стреляли назад, в ту сторону, откуда двигались. Дейн вышиб ногой дверь пустого магазина, а Билли втащил Саиру и остальных внутрь, убрав их с линии огня. Фитч, хрипя, тяжело присел на что-то.

— Держитесь от меня подальше, — сказала Саира.

Она напрягалась, превращая пластичный материал Лондона в нечто смертоносное, прижимая пальцы к тому, что было куском стены, а становилось другой частью Лондона — пистолетом; дрожала, отважная и преисполненная ужаса. Незнакомцы выстрелили, и два лондонманта, все еще стоявшие в коридоре, упали навзничь.

На обоих типах были темные костюмы, шляпы и длинные пальто — одежда наемных убийц. Билли выстрелил и промахнулся. Вспышка из фазера блеснула неубедительно: он разряжался. Выстрел Дейна попал в одного из врагов, но не убил его, заставив лишь зарычать.

Из двери магазина за ними вышли громыхающие предметы — сложносоставные вещи, сделанные из ткани города, из бумаги, кирпичей, шифера, смолы, дорожных знаков и запахов. Один из них двигался почти как членистоногое, другой — подобно птице, но все были ни на что не похожи. Ноги из стоек строительных лесов или балок, руки из деревянных планок. У одного имелся спинной плавник из битого стекла в бетоне: не подходи! Билли криком отпугнул беспородные городские штуковины. Одна схватила пальцами из осенних стоков ближайшего из нападавших и куснула его в точности так, как кусает крыша. Тот закричал, но фиговина всасывала его. Он только дрыгал ногами, пока та его опустошала. Напарник несчастного убежал. Куда-то.

Оба подстреленных лондонманта были мертвы. Саира скрежетала зубами. Хищные куски города подошли к ней.

— Быстрей! — крикнул Билли, но она щелкнула пальцами, утихомиривая их, словно собак.

— Все в порядке, — сказала женщина. — Это лондонские антитела. Они меня знают.

Иммунная система дрожала и лязгала. Еще один молодой лондонмант присоединился к Саире, которая не подняла на него глаз. Когда подошли Дейн и Билли, разные оборонные штуки, выращенные сложным способом, мгновенно ощетинились. Саира поворковала над ними, и они успокоились.

Внутри спортивного магазина валялись обломки инвентаря и тела. Не все лондонманты там были мертвы, но большинство, с пулевыми ранениями в голову и грудь. Саира переходила от одного выжившего к другому.

— Бен, — спросила она, — что случилось?

— Какие-то типы, — отозвался тот, не сводя взгляда со своего пропитанного кровью бедра.

Оказывается, в магазин вошли двое в темных одеждах и застрелили всех, кто им противостоял, из яростного, удивительного оружия. У тех, кто остался жив, они много раз настойчиво спрашивали: «Где кракен?» Лондонманты слышали, как прибыла полиция, но полицейские, следуя предписанию не входить туда, где ведется стрельба, закупорили и нападавших, и тех, на кого напали.

— Нам надо поторапливаться, — сказал Билли Дейну.

Он ждал, как мог, подходящего момента, но в конце концов пришлось сказать то же самое и Саире. Она посмотрела на него без выражения.

Нападавшие знали тайну, которую хранили Фитч, Саира и их изменническая компания. Но остальные лондонманты, которых они пришли уничтожить, были не в курсе. Это твердое ядро исключенных являлось средством маскировки — их оставили здесь, создавая видимость, будто все идет как надо. Некоторые осознавали, что их держат в тумане неведения, но не имели понятия, в чем заключалось это тайное знание. Вопрос фермеров-оружейников для них звучал загадкой, что, несомненно, лишь спровоцировало убийц. Кому-то из отчаявшихся ясновидцев удалось произвести антитела, но чуть позже, чем следовало.

— Мы пытались обеспечить их безопасность, — сказала Саира. — И потому ничего им не говорили.

Послышался грохот падающих кусков древесины и отваливающейся после пинков штукатурки: на пороге появился Фитч. Оглядевшись, он взвыл и ухватился за дверной косяк.

— Нам надо идти, — сказал Билли. — Прости, Саира. Полицейские будут здесь с минуты на минуту. А ублюдки, которые все это натворили, знают, что кракен у нас.

Дейн приложил руку Билли к ране мертвой женщины. В остывающей плоти лондонмантки ощущалась теплота.

— Инкубация, — пояснил Дейн. — Это оружейники.

Пули в мертвых телах становились яйцами. Из них вырастали пистолеты. Один-два пистолетика, возможно, наберутся сил, чтобы вылупиться и позвать родителей.

— Мы не можем их забрать, — прошептал Билли.

— Мы не можем их забрать, — мертвым голосом повторила Саира, видя, что делает Дейн.

Все до единого лондонманты, а также лондонские антитела пошли со своим предводителем — если Фитч по-прежнему оставался им — обратно в грузовик, следуя по привлекающим внимание извилистым городским тропкам.

— Мы же лондонманты, — твердил Фитч, перемежая это стонами. — Кто мог так поступить?

Билли не стал указывать на то, что он первым нарушил нейтралитет.

— Таковы новые правила, — сказал Дейн. — Ничего неприкосновенного не осталось. Это просто психи. Им все равно, видят их или нет.

Кажется, им этого как раз хотелось. Так и действует механизм террора. Все уставились на Пола.

— Не этот, — сказал тот, мотнув головой в сторону собственной спины. — Этот нанимает нацистов, рукоголовых, всяких там вроде Бобы Фетта [82] , но не оружейников.

Кровь капала, оставляя лужицы. Выжившие лондонманты смотрели на кракена, колыхавшегося в аквариуме.

— Но почему он?.. — спрашивали они. — Что он здесь делает? Что происходит?

Фитч не ответил. Саира отвернулась. Пол смотрел на всех поочередно. Билли чувствовал себя так, будто кракен смотрел на него своими отсутствующими глазами.

Глава 66

— Мардж нет дома. Ни на какие сообщения она не отвечает. А еще я не знаю, чем она там занималась, на двойном светопреставлении. Так чего же вы от нас хотите? — Коллингсвуд пошатывало, ибо Панда подняла зловещую волну. Это прозвище совсем вылетело у нее из головы в эти кошмарные дни. — Все эта долбаная неразбериха, босс. Что теперь?

Сдерживание — вот все, на что они могли рассчитывать в такую ночь, при множестве малых войн: кое-где останавливать резню, разбираться с последствиями. Безумие — откуда оно взялось, от каких-то страданий кракена? — казалось, заразило все без исключения. Город раскурочивал сам себя.